Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.
— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.
— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.
— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.
— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Справиться с депрессиями мне помог муж
— Наргиз, рассказывают, что вы могли принять участие в первом сезоне «Голоса», но тогда в вашей семье произошла трагедия…
— Да, к сожалению, в тот момент, когда я собиралась прилететь на кастинг в Москву, мой папа тяжело заболел, в апреле этого года он умер. А затем наш дом снесло ураганом «Сэнди». Невеселые события, но я считаю, что должна была это пережить, пройти через это… Так или иначе, я на «Голосе». Мне всегда нравилось преодолевать новые барьеры, брать новые рубежи. Музыка, песни и сцена — вот моя религия.
— Это во многом потому, что вы выросли в музыкальной семье?
— Я практически выросла на сцене. В моей семье дяди, тети, бабушки, дедушки — сплошь артисты, музыканты, художники. Мама с двух лет брала меня на гастроли ташкентского мюзик-холла. Она играла невесту в спектакле «Приключения Синдбада-морехода», который поставил мой дядя Батыр Закиров вместе с Марком Захаровым. Кулисы, гримерная, гостиница были моим миром, о другом я не хотела знать. Я родилась в этом волшебном мире!
— Вы тоже выходили на сцену?
— Я жутко туда рвалась! Мне было четыре года, когда я появилась на сцене в первый раз. Наш кукловод выводил на сцену маленькую бегемотиху Катю, которая должна была петь песню «От улыбки станет всем светлей». Вот ее голосом меня и назначили. А после спектакля меня представляли публике. В шесть лет я пошла в школу, и это было для меня трагедией.
— Почему?
— Мне было там дико неинтересно. К тому же мама уезжала на гастроли, а я оставалась. Меня же тянуло к ней и на сцену. В общем, в школе я училась не очень хорошо — желания не было. При этом любимым предметом было, конечно, пение. Но за него мне всегда ставили двойку. Наша учительница считала, что ученик должен знать слова, а как он поет — не важно. В итоге я перешла в музыкальную школу, где мучения продолжились — сольфеджио, музыкальные диктанты и прочие занятия были для меня изнурительным, тоскливым трудом.
Среди друзей певицы — Зиёд Ишанходжаев (справа), солист группы «Уч-Кудук», и Алишер Карабаев — стилист Аллы Пугачевой.
— И вы терпели?
— Родители вскоре забрали меня оттуда. Чем я только не занималась: плаванием, теннисом… Школу закончила с горем пополам. Но затем я спела песню «Помни меня» для фильма «Невеста из Вуадиля», музыку к которому писал мой дядя Фаррух Закиров (художественный руководитель ВИА «Ялла». — Авт.). Это был мой звездный час. Потом я участвовала в конкурсе «Новая волна» в Юрмале, где мне вручили приз зрительских симпатий. Затем выступала с оркестром Анатолия Батхина. Пик популярности у меня был в 16 — 18 лет, все поступали в институт, а я выступала на сцене. Я старалась выходить за рамки, действовать не по шаблону: я выступала в коротких шортах, красила волосы в светлый цвет, у меня на подтанцовке выступали мужчины. Меня даже узбекской Мадонной называли! Для Узбекской ССР это был прорыв. Мне не нравился тот формат, который преобладал на нашей эстраде, мне хотелось петь рок. А потому мы с родителями решили уехать в США… Это случилось молниеносно.
— Сколько вам было тогда?
— 25 лет. У меня уже была пятилетняя дочь — от первого мужа. Кроме того, я была беременна вторым ребенком — от второго мужа. Мы переехали в Нью-Йорк, какое-то время жили у дяди. В тот момент я была в жуткой депрессии: сказалась нехватка родственников, оставшихся дома, друзей. Америка с обложек глянцевых журналов — это одно, но изнутри — совсем другое. Родив сына, я резко захотела выйти на работу: в поисках места ходила от одной двери к другой. Меня не смущала никакая работа. Мне хотелось жить, наслаждаться происходящим. Бродить по Нью-Йорку — уже счастье! В конце концов я устроилась в видеопрокат. Многие русские меня узнавали.
Дети болеют за маму и ждут ее возвращения домой. Слева направо: Лейла, Сабина, Ауэль, Наргиз.
— Вас это не смущало?
— Нет! Я работала с 9 утра до 9 вечера, платили мало. Муж, который прилетел к нам чуть позже, привозил мне ребенка на кормление. Так что выживали как могли. Затем завязались знакомства в музыкальной среде, меня позвали петь в ресторан. Так я начала заниматься любимым делом. Тот ресторан закрыли, и меня позвали в другой — очень крутой. Все шло хорошо. А в 1997 году мой второй муж погиб в автокатастрофе. Сыну в тот момент было 2,5 года. Все заботы, связанные с похоронами, легли на меня. Его родители захотели, чтобы его похоронили на родине, в Казахстане, гроб с его телом переправляла я. В тот момент у меня началась затяжная депрессия. Было невыносимо больно видеть, как сын, услышав дверной звонок, вскакивал с вопросом: «Папа?» Не скрою, я ходила на консультации к психиатрам, сидела на антидепрессантах. Какое тут пение — я просто не могла. Со временем я поняла, что не имею права раскисать, надо продолжать жить — для близких. Как говорится, Show Must Go On — «Шоу должно продолжаться». И я пошла дальше.
— Вернуться домой не было желания?
— Мне очень хотелось приехать жить в Россию. Я была потрясена работами Максима Фадеева и в 2005 году пыталась связаться с ним. Но мне дали понять, что без денег на российский рынок идти даже нет смысла. Не знаю, имели эти люди отношение к Максу или нет, но мне это четко дали понять. Скорее всего, эти люди даже с ним и не работали и до него эта информация так и не дошла.
Муж певицы Фил (слева) с трепетом относится к ее родителям: Луизе Закировой и Пулату Мордухаеву — тоже артистам.
— И вы продолжили работать по клубам.
— Да, я пела в клубах. Пыталась создать собственную группу, но каждый раз коллектив по тем или иным причинам распадался — одни ребята не были готовы покорять большую сцену, другие, наоборот, внезапно начали проявлять неадекватные амбиции и требования. Всех пришлось распустить. Японские режиссеры вдруг предложили мне сняться в короткометражке — я сыграла там ведьму, у меня тогда еще были густые волосы до колен.
Затем выпустила альбом «Золотая клетка» в стиле этно, который отлично разошелся по Америке. Жизнь потихонечку выравнивалась.
— С нынешним мужем познакомились в Нью-Йорке?
— Да. Его зовут Фил Балзано, он певец родом из Сицилии, на 15 лет старше меня. Однажды друзья позвали меня в клуб: «Приезжай, тут такой солист — упадешь!» Когда я приехала и услышала его, забыла про все на свете. Я влюбилась в этого человека на сцене. Мы с Филом познакомились, а через некоторое время и поженились. Фил очень сильно поддерживал меня, когда мне было тяжело, помогал справиться с теми трагедиями, которые мне пришлось пережить. Мои дети называют его папой. Фил не только мой муж — он мой друг, опора, брат, любовник. А еще Фил мой учитель! Благодаря ему я прошла уникальную школу рок-вокала. Нет, он не сажал меня за парту. Я просто слушала его и училась. Фил безумно талантливый, нет ничего, что бы он не умел. А, сорри! Он не умеет танцевать. Я его подкалываю по этому поводу. (Смеется.)
Когда-то певица носила длинную косу. На фото она с другом семьи — Рустамом Ильясовым (бас-гитарист ВИА «ЯЛЛА»).
— Чем сегодня занимаются ваши дети?
— Старшей, Сабине, 24 года. Она увлекается философией и буддизмом. Летом ходит исключительно босиком. Дружит с художниками, артистами, певцами, ездит со своим парнем на музыкальные фестивали. Поет, но непрофессионально — у нее есть своя группа. Много читает, постоянно ищет себя. Она наслаждается каждой секундой жизни. Раньше, наверное, это называлось хиппи. Но она не курит, не пьет, не употребляет наркотики. Так что она не совсем хиппи.
Сыну Ауэлю 18 лет. Его имя означает «первенец» в переводе с казахского. Он рос тихим, спокойным ребенком, не интересовался футболом или баскетболом. Про таких говорят «ботан». Ауэль с детства любил читать взрослые книги, интересовался политикой, неплохо рисовал — причем персонажей он придумывал сам, наделяя их биографией. Мы называем его Актер Актерович Актеров — он играет в театре. Для меня было приятным сюрпризом увидеть на сцене ребенка совершенно другим. Его интересует жанр «стендап», он хочет развиваться в этом направлении.
— У вас есть еще и третий ребенок, так?
— Младшей дочери 13 лет, ее зовут Лейла — в честь одноименной песни Эрика Клэптона. Она у нас мультик, солнышко! Очень хорошо поет и классно двигается. Лейла училась играть на трубе, на флейте, на барабанах. Когда она была совсем маленькой, жутко боялась молний. Но в семь лет дочь решила заглянуть страху в глаза и увлеклась метеорологией. Когда случился ураган «Сэнди», вместе с Филом поехала помогать разгребать завалы. Своей добротой Лейла хочет объять весь мир! Еще она занимается в яхт-клубе, уже управляет парусником. Она говорит: «Мама, океан — это моя игровая площадка». При этом у нее отменный вкус, и она классно одевается.
Наргиз и ее легендарный дядя Фаррух (второй слева), худрук ансамбля «Ялла», — спустя 30 лет после совместного исполнения песни «Помни меня».
— Ваши близкие пока не звонят с требованием вернуться домой?
— Конечно, звонят по скайпу. Раньше я никогда не уезжала из дома на такой долгий срок. Но поскольку у меня самая лучшая на свете семья, все меня поняли. Лет мне не так уж и мало, дети выросли, так что теперь пришло мое время резвиться. (Смеется.) И мама, и муж поддержали меня, хотя и дико скучают. Муж прямо-таки воет в трубку. Что делать: я ступила на этот путь и пойду до конца.
ЛИЧНОЕ ДЕЛО
Наргиз Закирова родилась в 1971 году в Ташкенте. Ее мама Луиза Закирова — известная в 1960 — 70-х годах эстрадная певица, выступала в дуэте со своим братом Батыром Закировым. Отец, Пулат Мордухаев, был ударником в ансамбле Батыра Закирова. Еще два брата мамы — Фаррух Закиров, певец и художественный руководитель ансамбля «Ялла», и Джамшид Закиров — актер театра и кино. В 2013 году Наргиз прошла три этапа отбора на американский X-Factor, однако накануне финального прослушивания уехала в Россию принять участие в шоу «Голос».
Сергей Шнуров всегда рад сфотографироваться с поклонниками. Тем более с такими пылкими, как Наргиз.
Наргиз отказалась выступать с Фадеевым :: Шоу-бизнес :: Дни.ру
Максим Фадеев разорвал контракт с Наргиз Закировой. Однако на афише в Минске значится, что в октябре отвязная певица появится на одной сцене с продюсером. Артистка прояснила ситуацию.
На днях как гром среди ясного неба прозвучало заявление Наргиз Закировой о прекращении сотрудничества с продюсерским центром Максима Фадеева. А ведь еще пару лет назад певица и ее начальник демонстрировали такую гармонию, что в СМИ появились слухи об их романе.
Масла в огонь тогда подлил Максим, вручив Наргиз золотое кольцо. Тем удивительнее было сообщение артистки о невозможности исполнять песни, сделавшие ее популярной, поскольку они являются собственностью лейбла.
Можно представить изумление Закировой, увидевшей фото афиши в Минске, сообщающей о концерте Фадеева, в котором она якобы должна принять участие. Звезда опубликовала снимок в Instagram и пошутила: «Ни дня без приключений…»
«Информация не является подлинной. 12 октября я не выступаю ни в каких концертах в городе Минске. Прошу принять это во внимание, в первую очередь – организаторов данного мероприятия, ну и, конечно же, моих дорогих поклонников», – официально заявила Наргиз. По мнению фанатов, тем самым она дала громкую оплеуху Фадееву.
Певица не стала отрицать, что выступит в белорусской столице. Однако будет это нескоро. «Мой сольный концерт в городе Минске состоится 1 февраля 2020 года во Дворце Республики», – анонсировала артистка.
О причинах разрыва отношений (как деловых, так, видимо, и личных) Максима Фадеева и Наргиз Закировой ходят разные слухи. По версии, озвученной блогером Леной Миро, певица «зазвездилась», а продюсер был настроен только на зарабатывание денег.
В свою очередь сотрудничавший с артисткой промоутер Сергей Лавров отметил, что это «сложный пассажир». Он боялся срывов концертов по вине Наргиз и отмечал странности в ее поведении.
К примеру, Закирова могла закрыться в номере и начать раскладывать гадальные карты или устроить скандал на ровном месте. А еще в ее райдере появлялись «нелепые запросы». Впрочем, по некоторым данным, Максим Фадеев предложил своей подопечной очень жесткий контракт.